Куракино-текстильщик
40-е годы
Так мы шли к Победе!
typography
Великая Отечественная война
ГОД ПЕРВЫЙ
Ворвавшаяся в относительно спокойную, размеренную жизнь граждан война, начавшаяся ранним утром 22 июня 1941 года, внесла серьезные коррективы. В первые часы, когда по уличному репродуктору на площади перед фабрикой «Передовая текстильщица» объявили о начале войны, никто не думал, что их ждут долгие четыре года бессонных ночей, изнурительного труда, лишений и потерь. Это объявление посеяло в людских умах если не панику, то неопределенность, растерянность и испуг. Люди ринулись в магазин скупать имевшиеся там продукты, которые очень быстро закончились…
О первых днях войны вспоминает бывший начальник планового отдела Татьяна Семеновна Болденко:
«На фабрику "Передовая текстильщица" я прибыла 25 июня 1941 г. переводом Главного Управления шёлковой промышленности Министерства, тогда текстильной промышленности СССР, начальником планового отдела вместо выбывшего на фронт товарища Кривоногова. Директором в это время была Красник Анна Мироновна, секретарём партбюро Чеброва, председателем фабкома Кузнецова А.В., секретарём комитета комсомола Балашова А.В., председателем поссовета Небольсина Лидия Ивановна.
В первые дни войны я застала фабрику, вернее работающих, нормально, мужчины постепенно уходили на фронт и в цехах всё больше виделись одни лишь женские лица. Ткацкие станки были простые, системы Рюти. Потом появились станки новой системы 20 или 24 «ЧГСП». Все мужские профессии заменяли женщины, работали с большим трудолюбием. Несмотря на то, что у многих было по несколько детей, работали по 12 часов и без выходных дней.
С грузовыми машинами было плохо, рабочие по очереди ездили за сырьём, материалами для станков за несколько километров и на своих плечах в мешках привозили, идя пешком со станции Тарасовская до фабрики. Кроме того, женщины, особенно молодые, работали на рытье окопов, пилке и завалке леса против танков, дисциплина была высокая и чувство ответственности серьёзное».
18 июля 1941 года для нормированного распределения среди населения хлеба и продовольственных товаров (мяса, рыбы, жиров, крупы, сахара, макаронных изделий), в московском регионе правительством была введена карточная система.
Во время войны родители детям отдавали все самое лучшее, зачастую последнее, чтобы хоть они не чувствовали на себе тягот войны.
Вспоминает житель поселка Текстильщик Владимир Владимирович Трутнев:
«Отца забрали в первые дни войны. Мать осталась одна. Она оставляла нас маленьких дома или на поручение старухи соседки. Мы ждали ее с работы. Приходя, она брала нас с собой в столовую. Там она делилась с нами своей пайкой обеда или ужина. Нас не выгоняли и не ругали за это. Многие дети приходили с родителями, работниками фабрики и ели в фабричной столовой».
Дети также вносили свою посильную лепту в обеспечение предприятия общепита некоторыми продуктами питания, а заодно отрабатывали свою порцию. Конечно, к такому специфическому труду привлекали не всех.
Вспоминает жительница поселка Текстильщик Вера Владимировна Тимофеева:
«Между больницей и баней был небольшой деревянный барак, где рубили и солили капусту. Внутри, в земле был выложен большой каменный чан, куда сваливали порубленную капусту и морковку. Нас детей опускали туда, и мы ногами утаптывали все что нам сваливали сверху. Нам это очень нравилось, потому что попутно можно было погрызть кочерыжки, которые нам оставляли».
Все чаще и чаще стали уходить на фронт мужчины. Только из двух многоквартирных домов, имевшихся на тот момент в поселке, №23 и №24 в июле-сентябре 1941 г. ушли из семей 40 человек. Вспоминает Владимир Владимирович Трутнев:
«Уходящие на фронт собирались наверху на площади, куда из района приходили полуторки. Мы мальчишками стояли и смотрели, как они пылили по дороге, ведущей от Ярославского шоссе. А в кузове уже сидели и махали нам на прощанье так полюбившиеся нам дядя Степа Лосев, дядя Ваня Крапин и др.».
Ворвавшаяся в относительно спокойную, размеренную жизнь граждан война, начавшаяся ранним утром 22 июня 1941 года, внесла серьезные коррективы. В первые часы, когда по уличному репродуктору на площади перед фабрикой «Передовая текстильщица» объявили о начале войны, никто не думал, что их ждут долгие четыре года бессонных ночей, изнурительного труда, лишений и потерь. Это объявление посеяло в людских умах если не панику, то неопределенность, растерянность и испуг. Люди ринулись в магазин скупать имевшиеся там продукты, которые очень быстро закончились…
О первых днях войны вспоминает бывший начальник планового отдела Татьяна Семеновна Болденко:
«На фабрику "Передовая текстильщица" я прибыла 25 июня 1941 г. переводом Главного Управления шёлковой промышленности Министерства, тогда текстильной промышленности СССР, начальником планового отдела вместо выбывшего на фронт товарища Кривоногова. Директором в это время была Красник Анна Мироновна, секретарём партбюро Чеброва, председателем фабкома Кузнецова А.В., секретарём комитета комсомола Балашова А.В., председателем поссовета Небольсина Лидия Ивановна.
В первые дни войны я застала фабрику, вернее работающих, нормально, мужчины постепенно уходили на фронт и в цехах всё больше виделись одни лишь женские лица. Ткацкие станки были простые, системы Рюти. Потом появились станки новой системы 20 или 24 «ЧГСП». Все мужские профессии заменяли женщины, работали с большим трудолюбием. Несмотря на то, что у многих было по несколько детей, работали по 12 часов и без выходных дней.
С грузовыми машинами было плохо, рабочие по очереди ездили за сырьём, материалами для станков за несколько километров и на своих плечах в мешках привозили, идя пешком со станции Тарасовская до фабрики. Кроме того, женщины, особенно молодые, работали на рытье окопов, пилке и завалке леса против танков, дисциплина была высокая и чувство ответственности серьёзное».
18 июля 1941 года для нормированного распределения среди населения хлеба и продовольственных товаров (мяса, рыбы, жиров, крупы, сахара, макаронных изделий), в московском регионе правительством была введена карточная система.
Во время войны родители детям отдавали все самое лучшее, зачастую последнее, чтобы хоть они не чувствовали на себе тягот войны.
Вспоминает житель поселка Текстильщик Владимир Владимирович Трутнев:
«Отца забрали в первые дни войны. Мать осталась одна. Она оставляла нас маленьких дома или на поручение старухи соседки. Мы ждали ее с работы. Приходя, она брала нас с собой в столовую. Там она делилась с нами своей пайкой обеда или ужина. Нас не выгоняли и не ругали за это. Многие дети приходили с родителями, работниками фабрики и ели в фабричной столовой».
Дети также вносили свою посильную лепту в обеспечение предприятия общепита некоторыми продуктами питания, а заодно отрабатывали свою порцию. Конечно, к такому специфическому труду привлекали не всех.
Вспоминает жительница поселка Текстильщик Вера Владимировна Тимофеева:
«Между больницей и баней был небольшой деревянный барак, где рубили и солили капусту. Внутри, в земле был выложен большой каменный чан, куда сваливали порубленную капусту и морковку. Нас детей опускали туда, и мы ногами утаптывали все что нам сваливали сверху. Нам это очень нравилось, потому что попутно можно было погрызть кочерыжки, которые нам оставляли».
Все чаще и чаще стали уходить на фронт мужчины. Только из двух многоквартирных домов, имевшихся на тот момент в поселке, №23 и №24 в июле-сентябре 1941 г. ушли из семей 40 человек. Вспоминает Владимир Владимирович Трутнев:
«Уходящие на фронт собирались наверху на площади, куда из района приходили полуторки. Мы мальчишками стояли и смотрели, как они пылили по дороге, ведущей от Ярославского шоссе. А в кузове уже сидели и махали нам на прощанье так полюбившиеся нам дядя Степа Лосев, дядя Ваня Крапин и др.».
Немецкий аэрофотоснимок 1941 г.
По мере приближения немца к столице усиливалась тревога и в глазах жителей поселка. Участились воздушные налеты вражеской авиации.
Вспоминает Вера Владимировна Тимофеева:
«Мы уже жили в доме 16, возле фабрики. Окна в доме были заклеены и зашторены. Свет не включали. Я, старший брат Михаил и младшая сестра Люба выходили в коридор, заворачивались в одеяло и ложились на пол. В доме № 23 был обустроен штаб противовоздушной обороны. Под домом имелось бомбоубежище, а на крыше стояли зенитки, песок и кадки с водой, чтобы гасить сбрасываемые немцами зажигалки».
Несмотря на частые полеты вражеской авиации, бомбы на поселок не сбрасывали, это случилось лишь однажды. Вспоминает жительница поселка Текстильщик Ольга Алексеевна Панфёрова:
«Поселок не бомбили. Бомбили Ярославское шоссе и мост через Клязьму. Со стороны деревень Тарасовки и Клязьмы. Близ шоссе стояли воинские части и были противотанковые рвы. Оттуда били зенитки, и работали прожектора. Одна бомба из пролетавшего самолета упала на Сталинской даче близ барака № 11, где мы жили. Спасли здание и его жителей три могучие сосны, которые росли рядом. Бомба ударила в корни деревьев, выворотив их. Благодаря этому никто не пострадал, только стекла вылетели».
С каждым днем все сильней ощущались тяготы войны. Быт жителей поселка становился все трудней и трудней. Самым тяжелым днем в моральном отношении, стал день 16 октября 1941 года, когда стало известно, что правительство покидает Москву и столица готовится к эвакуации.
Вспоминает Татьяна Семеновна Болденко:
«Это известие и близость немцев к Москве образовало настоящую панику. Многие убежали и у нас с фабрики, в основном в деревни и численность рабочих сократилась на 1\3. По указу директора фабрика была заминирована и готовилась к взрыву. Сама же А.М. Красник, имея еврейские корни, убежала. Но рабочие во главе с заместителем директора Григорием Филипповичем Гололобовым сумели спасти предприятие от взрыва. На тот момент на фабрике имелось около 400 станков, которые несмотря на тяжелую обстановку продолжали выпускать разный ассортимент тканей, из них: 1149 – файдешин; 1114 – крепдешин; 115- крепдешин; 1101 – креп-шифон; 1102 – креп-жоржет; 1506-1509 - спец. полотна и все эти ткани вырабатывались из натурального шелка. Ни у кого из рабочих и в мыслях не было, чтобы броситься растаскивать продукцию. Все работали под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы». Многие рабочие почти все, чтобы ускорить день победы, сдали безвозвратно заем «За оборону страны», я лично сдала 500 рублей. Для выработки натуральных шёлковых тканей за сырьё и полуфабрикат фабрике приходилось платить поставщикам от 500 -600 рублей за 1 килограмм».
Война сплотила фабричных, среди населения была взаимопомощь и взаимовыручка. Продолжал работать клуб где показывали кино. Но школу и дошкольные учреждения пришлось закрыть из-за частых сигналов воздушной тревоги. Учителя и воспитатели физически не могли бы спасти детей в случае бомбардировки.
Вспоминает Вера Владимировна Тимофеева:
«Когда закрыли детский сад и временно переоборудовали его под общежитие для рабочих, оттуда стали выносить весь инвентарь. Тащили кто что ухватит. Старший брат Михаил снял со стены портрет И.В. Сталина, взвалил его себе на спину и притащил домой. Мать как увидела, так и обомлела! На пороге стоит сын с горшком в руке и портретом Сталина на спине. Конечно, в те годы и мысли ни у кого не было, чтобы выбросить портрет вождя, поэтому его аккуратно схоронили за шкафом».
Ушедшие на фронт мужчины, а также убежавшие с фабрики работники образовали дефицит рабочей силы. С этого момента на фабрике стали использовать труд детей и подростков. Многие подростки достигшие 12 летнего возраста, которым сократили норму по карточкам с 400 до 300 гр. хлеба в сутки, сами шли работать.
Вспоминает Ольга Алексеевна Панферова:
«Дети работали наравне со взрослыми по 12 часов, поэтому многие не выдерживали нагрузок и засыпали на работе. У меня в бригаде были несколько мальчишек, среди них Николай Борчев и Петр Сотников. Не раз я находила их в конце смены спящими в ящике с инструментами. Полуголодные, обессиленные, они порой не могли отвернуть гайки у станка. В бригаде у Григория Бабаева были девчонки, те спали в корзинках из-под ниток. Он так и называл их довесками по корзинкам».
Вспоминает Вера Владимировна Тимофеева:
«Мы уже жили в доме 16, возле фабрики. Окна в доме были заклеены и зашторены. Свет не включали. Я, старший брат Михаил и младшая сестра Люба выходили в коридор, заворачивались в одеяло и ложились на пол. В доме № 23 был обустроен штаб противовоздушной обороны. Под домом имелось бомбоубежище, а на крыше стояли зенитки, песок и кадки с водой, чтобы гасить сбрасываемые немцами зажигалки».
Несмотря на частые полеты вражеской авиации, бомбы на поселок не сбрасывали, это случилось лишь однажды. Вспоминает жительница поселка Текстильщик Ольга Алексеевна Панфёрова:
«Поселок не бомбили. Бомбили Ярославское шоссе и мост через Клязьму. Со стороны деревень Тарасовки и Клязьмы. Близ шоссе стояли воинские части и были противотанковые рвы. Оттуда били зенитки, и работали прожектора. Одна бомба из пролетавшего самолета упала на Сталинской даче близ барака № 11, где мы жили. Спасли здание и его жителей три могучие сосны, которые росли рядом. Бомба ударила в корни деревьев, выворотив их. Благодаря этому никто не пострадал, только стекла вылетели».
С каждым днем все сильней ощущались тяготы войны. Быт жителей поселка становился все трудней и трудней. Самым тяжелым днем в моральном отношении, стал день 16 октября 1941 года, когда стало известно, что правительство покидает Москву и столица готовится к эвакуации.
Вспоминает Татьяна Семеновна Болденко:
«Это известие и близость немцев к Москве образовало настоящую панику. Многие убежали и у нас с фабрики, в основном в деревни и численность рабочих сократилась на 1\3. По указу директора фабрика была заминирована и готовилась к взрыву. Сама же А.М. Красник, имея еврейские корни, убежала. Но рабочие во главе с заместителем директора Григорием Филипповичем Гололобовым сумели спасти предприятие от взрыва. На тот момент на фабрике имелось около 400 станков, которые несмотря на тяжелую обстановку продолжали выпускать разный ассортимент тканей, из них: 1149 – файдешин; 1114 – крепдешин; 115- крепдешин; 1101 – креп-шифон; 1102 – креп-жоржет; 1506-1509 - спец. полотна и все эти ткани вырабатывались из натурального шелка. Ни у кого из рабочих и в мыслях не было, чтобы броситься растаскивать продукцию. Все работали под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы». Многие рабочие почти все, чтобы ускорить день победы, сдали безвозвратно заем «За оборону страны», я лично сдала 500 рублей. Для выработки натуральных шёлковых тканей за сырьё и полуфабрикат фабрике приходилось платить поставщикам от 500 -600 рублей за 1 килограмм».
Война сплотила фабричных, среди населения была взаимопомощь и взаимовыручка. Продолжал работать клуб где показывали кино. Но школу и дошкольные учреждения пришлось закрыть из-за частых сигналов воздушной тревоги. Учителя и воспитатели физически не могли бы спасти детей в случае бомбардировки.
Вспоминает Вера Владимировна Тимофеева:
«Когда закрыли детский сад и временно переоборудовали его под общежитие для рабочих, оттуда стали выносить весь инвентарь. Тащили кто что ухватит. Старший брат Михаил снял со стены портрет И.В. Сталина, взвалил его себе на спину и притащил домой. Мать как увидела, так и обомлела! На пороге стоит сын с горшком в руке и портретом Сталина на спине. Конечно, в те годы и мысли ни у кого не было, чтобы выбросить портрет вождя, поэтому его аккуратно схоронили за шкафом».
Ушедшие на фронт мужчины, а также убежавшие с фабрики работники образовали дефицит рабочей силы. С этого момента на фабрике стали использовать труд детей и подростков. Многие подростки достигшие 12 летнего возраста, которым сократили норму по карточкам с 400 до 300 гр. хлеба в сутки, сами шли работать.
Вспоминает Ольга Алексеевна Панферова:
«Дети работали наравне со взрослыми по 12 часов, поэтому многие не выдерживали нагрузок и засыпали на работе. У меня в бригаде были несколько мальчишек, среди них Николай Борчев и Петр Сотников. Не раз я находила их в конце смены спящими в ящике с инструментами. Полуголодные, обессиленные, они порой не могли отвернуть гайки у станка. В бригаде у Григория Бабаева были девчонки, те спали в корзинках из-под ниток. Он так и называл их довесками по корзинкам».
На строительстве оборонительных сооружений. Ноябрь 1941 г. (фото из архива "Госкаталог")
В октябре, постановлением Государственного комитета обороны было поручено районным и городским отделениям противовоздушной обороны, направить людей на западные подступы столицы для создания полосы препятствий чтобы замедлить продвижение врага к Москве. Десятки женщин с «Передовой текстильщицы» были направлены на дмитровское направление, под Лобню, для предотвращения попыток обхода столицы с севера.
Вспоминает Мария Афанасьевна Гуськова:
«Мы пробыли там не больше месяца. В основном копали окопы и делали завалы в лесополосе. В ноябре немец стал досаждать особо сильно. Авианалеты участились. Перестал приходить транспорт, который подвозил продукты, теплые вещи и инвентарь. Стало ясно, что враг совсем близко. В один из холодных ноябрьских дней поступила команда сниматься с места и отправляться назад. Назад предстояло идти пешком. Москва была на осадном положении и через нее было не добраться. Дали проводника, который повел нас обратно на фабрику. Двадцать километров пути мы шли холодные и голодные».
С наступлением холодов голод стал ощущаться еще сильней. К этому добавлялась мысль о том, как обогреть свое жилище. Казалось бы, проблему отопления мог решить лес, который был поблизости. Но не тут то было!
Вспоминает Ольга Алексеевна Панферова:
«Лес рубить не давали. В лесу постоянно дежурили вооруженные сторожа и гоняли нас. От фабрики до леса, вдоль дороги, тянулась березовая аллея, она первая и пошла под топор. Следом местные жители вырубили рощу вокруг бывшей Боткинской дачи. Затем, больничный сквер и сосновую аллею, тянувшуюся вдоль нынешней улицы Тарасовская. Так, постепенно, за годы войны поселок опустел и стал беден растительностью».
Вспоминает Вера Владимировна Тимофеева:
«В первые годы войны разобрали остатки бывшей фабричной плотины. Пилили даже пеньки, которые торчали из воды. Дерево было прочное и долго горело. От него шел чистый белый дым».
Но даже в этих условиях жители поселка продолжали работать. Помимо основной работы в их обязанности входили ночные дежурства на крышах домов. Зажигалки, сбрасываемые немцами с самолетов были частым явлением.
Вспоминает Варвара Дмитриевна Трутнева:
«Я приходила со смены, укладывала детей и отправлялась на ночное дежурство. Сейчас трудно представить, каково это! Отработать 12 часов у станка, после целую ночь не спать, а наутро опять на работу. Естественно сон валил с ног. Однажды, вернувшись пораньше я прилегла на часок подремать перед работой и уснула. Опоздание на 20 минут в войну считалось прогулом и грозило реальным сроком. Но со мной обошлось, так как это было впервые. Благодаря заступничеству директора фабрики Гололобова, я отделалась предупреждением и вычетом 25 процентов от зарплаты, сроком на шесть месяцев».
Вспоминает Мария Афанасьевна Гуськова:
«Мы пробыли там не больше месяца. В основном копали окопы и делали завалы в лесополосе. В ноябре немец стал досаждать особо сильно. Авианалеты участились. Перестал приходить транспорт, который подвозил продукты, теплые вещи и инвентарь. Стало ясно, что враг совсем близко. В один из холодных ноябрьских дней поступила команда сниматься с места и отправляться назад. Назад предстояло идти пешком. Москва была на осадном положении и через нее было не добраться. Дали проводника, который повел нас обратно на фабрику. Двадцать километров пути мы шли холодные и голодные».
С наступлением холодов голод стал ощущаться еще сильней. К этому добавлялась мысль о том, как обогреть свое жилище. Казалось бы, проблему отопления мог решить лес, который был поблизости. Но не тут то было!
Вспоминает Ольга Алексеевна Панферова:
«Лес рубить не давали. В лесу постоянно дежурили вооруженные сторожа и гоняли нас. От фабрики до леса, вдоль дороги, тянулась березовая аллея, она первая и пошла под топор. Следом местные жители вырубили рощу вокруг бывшей Боткинской дачи. Затем, больничный сквер и сосновую аллею, тянувшуюся вдоль нынешней улицы Тарасовская. Так, постепенно, за годы войны поселок опустел и стал беден растительностью».
Вспоминает Вера Владимировна Тимофеева:
«В первые годы войны разобрали остатки бывшей фабричной плотины. Пилили даже пеньки, которые торчали из воды. Дерево было прочное и долго горело. От него шел чистый белый дым».
Но даже в этих условиях жители поселка продолжали работать. Помимо основной работы в их обязанности входили ночные дежурства на крышах домов. Зажигалки, сбрасываемые немцами с самолетов были частым явлением.
Вспоминает Варвара Дмитриевна Трутнева:
«Я приходила со смены, укладывала детей и отправлялась на ночное дежурство. Сейчас трудно представить, каково это! Отработать 12 часов у станка, после целую ночь не спать, а наутро опять на работу. Естественно сон валил с ног. Однажды, вернувшись пораньше я прилегла на часок подремать перед работой и уснула. Опоздание на 20 минут в войну считалось прогулом и грозило реальным сроком. Но со мной обошлось, так как это было впервые. Благодаря заступничеству директора фабрики Гололобова, я отделалась предупреждением и вычетом 25 процентов от зарплаты, сроком на шесть месяцев».
ГОД ВТОРОЙ
Сообщение об успешном контрнаступлении советских войск под Москвой вдохновило граждан страны. Несмотря на это, общее положение населения оставалось тяжелым. Особенно трудно приходилось семьям с детьми у кого муж воевал на фронте. Приходилось искать способы пропитания. Иногда они приводили к трагическим последствиям.
Сообщение об успешном контрнаступлении советских войск под Москвой вдохновило граждан страны. Несмотря на это, общее положение населения оставалось тяжелым. Особенно трудно приходилось семьям с детьми у кого муж воевал на фронте. Приходилось искать способы пропитания. Иногда они приводили к трагическим последствиям.
Вспоминает Ольга Алексеевна Панферова:
«В нашей бригаде работала ткачихой Зайцева. Ее муж Зайцев А.И. ушел на фронт (см. Книгу памяти), а она осталась с небольшой дочкой на руках. Она была такой беспокойной, неугомонной. Однажды, прознав, что в закрытом городке при военно-инженерном училище можно отоварить карточки на неделю вперед, она каким-то образом пробралась туда. Её конечно заметили. Ей скомандовали: Стой! Она побежала. И ее застрелили».
Похожая история произошла с семьей Гулевских.
Вспоминает Вера Владимировна Тимофеева:
«Во время войны Гулевские меняли вещи на продукты. В их семье было трое детей: старшая Лидия, Анатолий и Валентина. В 1942 году Митрофана Андреевича забирают на фронт, и мать остается одна с детьми.
«В нашей бригаде работала ткачихой Зайцева. Ее муж Зайцев А.И. ушел на фронт (см. Книгу памяти), а она осталась с небольшой дочкой на руках. Она была такой беспокойной, неугомонной. Однажды, прознав, что в закрытом городке при военно-инженерном училище можно отоварить карточки на неделю вперед, она каким-то образом пробралась туда. Её конечно заметили. Ей скомандовали: Стой! Она побежала. И ее застрелили».
Похожая история произошла с семьей Гулевских.
Вспоминает Вера Владимировна Тимофеева:
«Во время войны Гулевские меняли вещи на продукты. В их семье было трое детей: старшая Лидия, Анатолий и Валентина. В 1942 году Митрофана Андреевича забирают на фронт, и мать остается одна с детьми.
Зайцева К.Ф. фото 1940 г.
Поручив младших старшей дочери Лиде, она продолжила дело, начатое с мужем. Но однажды, уехав на обмен, она не вернулась. Что с ней случилось точно не известно, но местные говорят, что убили в поезде и сожгли в паровозной топке. В результате детей хотели отдать в детский дом, но вступилась секретарь фабричной партийной ячейки Анна Александровна Петрова, взяв всех троих под свою опеку».
Еще один трагический случай произошел с детьми из семьи Приваловых.
Вспоминает Владимир Владимирович Трутнев:
«Их дом стоял на горке, недалеко от больницы. Горка впоследствии получила название Приваловской. В войну воду брали в колодцах. Многие колодцы были открытого типа. Можно было свободно подойти и зачерпнуть ведром воду. А мы детьми любили кататься с горки, порой не чуя опасности. И вот, один из сыновей Дмитрия Ивановича Привалова, на санках съезжая с горы, попал в этот колодец и утонул».
Голодная зима 1941-42 гг. указала на необходимость воссоздания рабочего огорода (см. раздел 30-е годы), если не в полном его объеме, то хотя бы в размерах подсобного хозяйства. В своих овощах и фруктах нуждалась и фабричная столовая. Вновь образованное весной 1942 года подсобное хозяйство, получило название «Курган». Сеть огородов протянулась вдоль Клязьмы от бывшего красильного корпуса, до Дулева ручья, который отделял поселок от полей колхоза «Память Ильича». В момент сева и сбора урожая фабрика останавливалась, и все работники были заняты на сельхозработах.
В помощь поселковым огородникам из совхоза «Лесные поляны был выписан агроном, которому и поручили вести сельское хозяйство, которое развернулось повсюду.
Вспоминает Борис Яковлевич Курский:
«Неподалеку от нашего дома был пустырь, который приспособили под подсобное хозяйство (территория будущего стадиона А.П.), где выращивали капусту. Там были установлены въездные ворота с большими весами. Мы мальчишками бегали смотреть, как на эти весы заезжали грузовики с капустой. Мать работала заведующей этим хозяйствам, и, когда отпускали товар всегда должна была быть на месте, иногда брала и нас собой».
Война раскрыла способности женской половины в тех профессиях, которые раньше считались исключительно мужскими. Шесть девушек комсомолок были выдвинуты помощниками мастеров, среди них ткачихи: Сафронова, Каледина, Панферова О.А., Уткина А.М., Рысакова, Журавлева и др. Были освоены и другие профессии. Так в 1942 году появились женщины столяры - тт. Мельникова и Илюхина, токари - Галямина А.К., Рахманина, Худякова, электромонтеры – Кострова, Соколова, Шорина; маляры – Соловьева, Рюмина.
Еще один трагический случай произошел с детьми из семьи Приваловых.
Вспоминает Владимир Владимирович Трутнев:
«Их дом стоял на горке, недалеко от больницы. Горка впоследствии получила название Приваловской. В войну воду брали в колодцах. Многие колодцы были открытого типа. Можно было свободно подойти и зачерпнуть ведром воду. А мы детьми любили кататься с горки, порой не чуя опасности. И вот, один из сыновей Дмитрия Ивановича Привалова, на санках съезжая с горы, попал в этот колодец и утонул».
Голодная зима 1941-42 гг. указала на необходимость воссоздания рабочего огорода (см. раздел 30-е годы), если не в полном его объеме, то хотя бы в размерах подсобного хозяйства. В своих овощах и фруктах нуждалась и фабричная столовая. Вновь образованное весной 1942 года подсобное хозяйство, получило название «Курган». Сеть огородов протянулась вдоль Клязьмы от бывшего красильного корпуса, до Дулева ручья, который отделял поселок от полей колхоза «Память Ильича». В момент сева и сбора урожая фабрика останавливалась, и все работники были заняты на сельхозработах.
В помощь поселковым огородникам из совхоза «Лесные поляны был выписан агроном, которому и поручили вести сельское хозяйство, которое развернулось повсюду.
Вспоминает Борис Яковлевич Курский:
«Неподалеку от нашего дома был пустырь, который приспособили под подсобное хозяйство (территория будущего стадиона А.П.), где выращивали капусту. Там были установлены въездные ворота с большими весами. Мы мальчишками бегали смотреть, как на эти весы заезжали грузовики с капустой. Мать работала заведующей этим хозяйствам, и, когда отпускали товар всегда должна была быть на месте, иногда брала и нас собой».
Война раскрыла способности женской половины в тех профессиях, которые раньше считались исключительно мужскими. Шесть девушек комсомолок были выдвинуты помощниками мастеров, среди них ткачихи: Сафронова, Каледина, Панферова О.А., Уткина А.М., Рысакова, Журавлева и др. Были освоены и другие профессии. Так в 1942 году появились женщины столяры - тт. Мельникова и Илюхина, токари - Галямина А.К., Рахманина, Худякова, электромонтеры – Кострова, Соколова, Шорина; маляры – Соловьева, Рюмина.
Комсомольские бригады ткачих под руководством поммастера Панферовой О.А. и Уткиной А.М. 1942 год.
Поселковый клуб становится главным общественным местом, где можно узнать последние известия с фронта. Здесь же систематически выпускается стенная газета, в которой публикуется материал о происходящем на фабрике и в поселке. Проходят лекции на тему: «Методы и тактика врага и борьба с ним». 18 февраля 1942 года в клубе был показан фильм «Разгром немецких войск под Москвой», который был восторженно встречен зрителями. Две тонны вещей в пользу пострадавших жителей районов, освобожденных от фашистов, были собраны в первом полугодии 1942 года работниками фабрики.
В этот период происходит оживленная переписка с фронтовиками:
«Скоро семь месяцев, как я с остальными товарищами ушел защищать нашу Советскую Родину от нашествия дикой банды гитлеровцев. Начало разгрома врага уже положено, но он еще силен и опасен. Нужно, не покладая, не жалея сил отдавать себя делу родины, делу будущего наших детей. Только общими усилиями – мы на фронте с оружием в руках, а вы – самоотверженным трудом у станков – можем достичь счастья. 1942 год должен стать решающим. Враг будет уничтожен!» - пишет бывший секретарь партийной организации фабрики «Передовая текстильщица» Глухов Михаил Яковлевич.
Немало писем приходит и лично директору фабрики А.М. Красник. Интересное письмо прислал бывший мастер Владимир Иванович Тимофеев:
«В дни тяжелых испытаний растет и крепнет наша вера в государство. Бойцы Красной армии теснее сплотились вокруг партии, которой руководит тов. Сталин, показывая нам образцы стойкости и мудрых решений в деле освобождения нашей родины.
Вы, Анна Мироновна, хорошо знаете меня по производственной и общественной работе. Все что мне поручалось, я старался выполнять на совесть, так как с юных лет воспитан в рабочем коллективе, который дал мне путевку в жизнь. Теперь же партия, правительство и народ поручило мне ответственное дело: защищать нашу родину, что я и делаю, не щадя жизни. С красноармейским приветом В.И. Тимофеев!»
В этот период происходит оживленная переписка с фронтовиками:
«Скоро семь месяцев, как я с остальными товарищами ушел защищать нашу Советскую Родину от нашествия дикой банды гитлеровцев. Начало разгрома врага уже положено, но он еще силен и опасен. Нужно, не покладая, не жалея сил отдавать себя делу родины, делу будущего наших детей. Только общими усилиями – мы на фронте с оружием в руках, а вы – самоотверженным трудом у станков – можем достичь счастья. 1942 год должен стать решающим. Враг будет уничтожен!» - пишет бывший секретарь партийной организации фабрики «Передовая текстильщица» Глухов Михаил Яковлевич.
Немало писем приходит и лично директору фабрики А.М. Красник. Интересное письмо прислал бывший мастер Владимир Иванович Тимофеев:
«В дни тяжелых испытаний растет и крепнет наша вера в государство. Бойцы Красной армии теснее сплотились вокруг партии, которой руководит тов. Сталин, показывая нам образцы стойкости и мудрых решений в деле освобождения нашей родины.
Вы, Анна Мироновна, хорошо знаете меня по производственной и общественной работе. Все что мне поручалось, я старался выполнять на совесть, так как с юных лет воспитан в рабочем коллективе, который дал мне путевку в жизнь. Теперь же партия, правительство и народ поручило мне ответственное дело: защищать нашу родину, что я и делаю, не щадя жизни. С красноармейским приветом В.И. Тимофеев!»
Письмо с фронта. (из семейного архива Лифановых)
Интересна выдержка из стенной фабричной газеты, которая позволяет нам взглянуть на один день из жизни фабрики:
«22 февраля 1942 года, три часа дня. Только что начала работу новая смена. В цехах ровный гул станков и машин, мелькают проворные руки ткачих и мотальщиц.
Вот и Мария Николаевна Дворянинова, орденоноска, обслуживает три станка. Сегодня она привела на работу свою 16-летнюю дочь Катю, и, показав ей основные приемы, сказала:
- Учись, дочка! Стране нужны хорошие ткачи!
Комсомолка Бондарева в начале войны была начальником штаба ПВО, но, когда в цеху не стало хватать ткачих, ее потянуло обратно к станку.
В дни войны на фабрике работа идет с большим подъемом. Хорошие производственные показатели у тт. Шорниковой, Гундаровой, Рубцовой.
Дружный коллектив Марии Павловны Кургашевой борется за выполнение производственных заданий. 20 ткачих обслуживают здесь по 4 станка, среди них: А. Крашенинникова, Н. Авдокачева, А. Якушкина и др. Прекрасно справляются со своими заданиями юные ткачихи, особенно выделяется Соня Мартынова.
В приготовительном цеху мотальщица Бузина Е.К. одна обслуживает 40 веретен. Сосредоточенно и быстро работает на 20 веретенах мотальщица Галкина.
Среди производственных показателей, немаловажным являются показатели экономии электроэнергии. Мастерица Казачкова озаботившись этим вопросом решает поставить несколько человек на одном моторе.
В этот день можно было увидеть, как маленькие, хрупкие женщины на своих плечах поднимают наверх тяжелые бревна, чтобы протопить холодные цеха. Все, что происходило в тот день на фабрике, проходило под лозунгом «Все для фронта, все для победы!»»
В 1942 году вместе с голодом главным бичом на поселке становятся тяжелые заразные заболевания, вызванные укусами бездомных собак и кошек. Голод стал главной причиной, когда владельцы стали отказываться от своих питомцев. Брошенные собаки сбиваются в стаи и бродят по поселку в поисках еды. Количество пациентов куракинской больницы, обратившихся с жалобами на укусы заставили задуматься о положении и принять срочные меры. Аналогичная ситуация сложилась во всем Мытищинском районе. Было принято решение об отстреле бродячих собак. Дворовые же собаки должны отныне содержаться на привязи.
Не смотря на тяжелые военные годы жители поселка находили время и желание для занятия спортом. В ходе комсомольско-профсоюзного лыжного кросса по Мытищинскому району, в котором принимали учащиеся 7 класса школы фабрики «Передовая текстильщица», наши ребята заняли достойное третье место среди 50-ти участников. Секретарь комсомольской организации школы тов. Куприянова смогла организовать ребят и обеспечить высокий процент участников.
Горячее стремление школьников, свято веривших в победу Красной Армии, помочь ей всем возможным, отозвалось на призыв «Дать фронту металл». Тонны металлического лома валяются под ногами на фабричной свалке Максимковского луга и должны быть использованы в народном хозяйстве. Такое решение приняли комсомольская и пионерская организации школы фабрики «Передовая текстильщица». Комсомольской организацией были подготовлены плакаты – указатели пункта сбора, который был на площади перед школой. За каждым объектом сбора была закреплена специальная бригада ребят, отвечающая за сбор металлолома. Среди активных участников этого мероприятия были: Михаил Тимофеев, Николай Борчев, Петр Сотников, Владимир Буянов, и др. Но мало было собрать металлолом, его нужно было вывезти на ближайшую железнодорожную станцию Тарасовская, где перегружали в вагоны. Мелочевку носили в рюкзаках, большие и тяжелые вещи на тачках и небольших тележках, привязывая их к велосипедам.
Окончившаяся зима вскрыла недостатки в подготовке коммунального хозяйства к холодам. Это касалось не только фабричных цехов, но и жилых помещений поселка. Большие планы были намечены на 1942 год: ремонт общежитий, заготовка вторых рам на следующий холодный сезон, строительство овощехранилища, ремонт котельной и водопровода, пошив теплой одежды для членов команды, которой предстоит работать в зиму, и пр.
Вдобавок ко всему шла подготовка этой самой команды квалифицированных плотников, печников, маляров и др. специалистов. Так, опытному печнику Александру Калитину с учеником была поручена кладка новых и ремонт старых печей. Слесарю водопроводчику тов. Харитонову вверялся контроль за качеством водопроводной сети. На строительство овощехранилища фабрика отдельно выделяла людей. Руководить строительством был поставлен главный механик А.А. Кожин., который сумел составить простой проект, при котором качество постройки было на высоком уровне. В результате, используя старые, но крепкие обрезки леса удалось сэкономить 5580 рублей и 50 куб. ценного лесоматериала.
«22 февраля 1942 года, три часа дня. Только что начала работу новая смена. В цехах ровный гул станков и машин, мелькают проворные руки ткачих и мотальщиц.
Вот и Мария Николаевна Дворянинова, орденоноска, обслуживает три станка. Сегодня она привела на работу свою 16-летнюю дочь Катю, и, показав ей основные приемы, сказала:
- Учись, дочка! Стране нужны хорошие ткачи!
Комсомолка Бондарева в начале войны была начальником штаба ПВО, но, когда в цеху не стало хватать ткачих, ее потянуло обратно к станку.
В дни войны на фабрике работа идет с большим подъемом. Хорошие производственные показатели у тт. Шорниковой, Гундаровой, Рубцовой.
Дружный коллектив Марии Павловны Кургашевой борется за выполнение производственных заданий. 20 ткачих обслуживают здесь по 4 станка, среди них: А. Крашенинникова, Н. Авдокачева, А. Якушкина и др. Прекрасно справляются со своими заданиями юные ткачихи, особенно выделяется Соня Мартынова.
В приготовительном цеху мотальщица Бузина Е.К. одна обслуживает 40 веретен. Сосредоточенно и быстро работает на 20 веретенах мотальщица Галкина.
Среди производственных показателей, немаловажным являются показатели экономии электроэнергии. Мастерица Казачкова озаботившись этим вопросом решает поставить несколько человек на одном моторе.
В этот день можно было увидеть, как маленькие, хрупкие женщины на своих плечах поднимают наверх тяжелые бревна, чтобы протопить холодные цеха. Все, что происходило в тот день на фабрике, проходило под лозунгом «Все для фронта, все для победы!»»
В 1942 году вместе с голодом главным бичом на поселке становятся тяжелые заразные заболевания, вызванные укусами бездомных собак и кошек. Голод стал главной причиной, когда владельцы стали отказываться от своих питомцев. Брошенные собаки сбиваются в стаи и бродят по поселку в поисках еды. Количество пациентов куракинской больницы, обратившихся с жалобами на укусы заставили задуматься о положении и принять срочные меры. Аналогичная ситуация сложилась во всем Мытищинском районе. Было принято решение об отстреле бродячих собак. Дворовые же собаки должны отныне содержаться на привязи.
Не смотря на тяжелые военные годы жители поселка находили время и желание для занятия спортом. В ходе комсомольско-профсоюзного лыжного кросса по Мытищинскому району, в котором принимали учащиеся 7 класса школы фабрики «Передовая текстильщица», наши ребята заняли достойное третье место среди 50-ти участников. Секретарь комсомольской организации школы тов. Куприянова смогла организовать ребят и обеспечить высокий процент участников.
Горячее стремление школьников, свято веривших в победу Красной Армии, помочь ей всем возможным, отозвалось на призыв «Дать фронту металл». Тонны металлического лома валяются под ногами на фабричной свалке Максимковского луга и должны быть использованы в народном хозяйстве. Такое решение приняли комсомольская и пионерская организации школы фабрики «Передовая текстильщица». Комсомольской организацией были подготовлены плакаты – указатели пункта сбора, который был на площади перед школой. За каждым объектом сбора была закреплена специальная бригада ребят, отвечающая за сбор металлолома. Среди активных участников этого мероприятия были: Михаил Тимофеев, Николай Борчев, Петр Сотников, Владимир Буянов, и др. Но мало было собрать металлолом, его нужно было вывезти на ближайшую железнодорожную станцию Тарасовская, где перегружали в вагоны. Мелочевку носили в рюкзаках, большие и тяжелые вещи на тачках и небольших тележках, привязывая их к велосипедам.
Окончившаяся зима вскрыла недостатки в подготовке коммунального хозяйства к холодам. Это касалось не только фабричных цехов, но и жилых помещений поселка. Большие планы были намечены на 1942 год: ремонт общежитий, заготовка вторых рам на следующий холодный сезон, строительство овощехранилища, ремонт котельной и водопровода, пошив теплой одежды для членов команды, которой предстоит работать в зиму, и пр.
Вдобавок ко всему шла подготовка этой самой команды квалифицированных плотников, печников, маляров и др. специалистов. Так, опытному печнику Александру Калитину с учеником была поручена кладка новых и ремонт старых печей. Слесарю водопроводчику тов. Харитонову вверялся контроль за качеством водопроводной сети. На строительство овощехранилища фабрика отдельно выделяла людей. Руководить строительством был поставлен главный механик А.А. Кожин., который сумел составить простой проект, при котором качество постройки было на высоком уровне. В результате, используя старые, но крепкие обрезки леса удалось сэкономить 5580 рублей и 50 куб. ценного лесоматериала.
Облигация госзайма
Повседневно шел сбор вещей для фронта, включая теплые вещи. Руководить данным мероприятием был назначен начальник пожарной охраны тов. Демин.
На митинге Куракинской больницы, проходившем в апреле 1942 года, было единодушно принято отчислять ежемесячно фронту свой однодневный заработок, а также имеющиеся у них облигации. Под этим подписались следующие медицинские работники: тов. Грибкова, Шахова, Доманина, Клокова, Кулакова, Шорина.
В начале августа все партийные и профсоюзные организации включились в сбор средств фронту. По данным на конец августа в банк поступило 50 тыс. 293 рубля наличными, а в сберегательную кассу 2 млн. 865 тыс. рублей облигациями.
Чем больше ощущались тяготы войны, тем сильней было стремление жителей поселка делать все, чтобы скорее завершился разгром врага. Разгром гитлеровцев под Москвой усилил патриотический подъем в народе. Пока мужчины били врага на фронте, молодые патриотки «Передовой текстильщицы» овладевали военно-санитарным делом, записывались на курсы медицинских сестер. Тринадцать девушек записались в ряды резервных доноров.
В июле 1942 года фабрике «Передовая текстильщица» в очередной раз было вручено переходящее Красное знамя Государственного комитета обороны. Эта высокая оценка работы предприятия была особенно приятна в годы войны и сплотила коллектив на достижение лучших результатов.
продолжение следует...
На митинге Куракинской больницы, проходившем в апреле 1942 года, было единодушно принято отчислять ежемесячно фронту свой однодневный заработок, а также имеющиеся у них облигации. Под этим подписались следующие медицинские работники: тов. Грибкова, Шахова, Доманина, Клокова, Кулакова, Шорина.
В начале августа все партийные и профсоюзные организации включились в сбор средств фронту. По данным на конец августа в банк поступило 50 тыс. 293 рубля наличными, а в сберегательную кассу 2 млн. 865 тыс. рублей облигациями.
Чем больше ощущались тяготы войны, тем сильней было стремление жителей поселка делать все, чтобы скорее завершился разгром врага. Разгром гитлеровцев под Москвой усилил патриотический подъем в народе. Пока мужчины били врага на фронте, молодые патриотки «Передовой текстильщицы» овладевали военно-санитарным делом, записывались на курсы медицинских сестер. Тринадцать девушек записались в ряды резервных доноров.
В июле 1942 года фабрике «Передовая текстильщица» в очередной раз было вручено переходящее Красное знамя Государственного комитета обороны. Эта высокая оценка работы предприятия была особенно приятна в годы войны и сплотила коллектив на достижение лучших результатов.
продолжение следует...
